Идет операция. Слышен трагический голос больного: – Доктор ...
Идет операция. Слышен трагический голос больного:
– Доктор, я кажется, не уснул.
– Да быть того не может!
Доктор увлеченно продолжает оперировать.
– Доктор, честное слово, я не сплю.
– Да бросьте вы!
Доктор делает надрез.
– А-а-а! Больно!
– Смотри ты, и вправду не уснул.
– Я же вам говорил.
– Ну и молчите себе в тряпочку… с хлороформом. Кстати, дайте ему еще.
– Кайф!… Доктор, а еще можно?
– Можно.
– Кайф!… А еще?
– Можно. Дайте ему киянкой по лбу…
Бум!
– Дикий кайф!… А еще киянкой можно?
– Хватит с вас, а то быстро привыкнете.
– Доктор, ну как там? Это опасно?
– Больной, вы мне мешаете.
– Я могу и уйти.
– Нет уж, останьтесь. Ничего опасного нет. Пуля прошла навылет, не задев жизненно важных центров. Кстати, что за кретин в вас стрелял?
– Почему кретин?
– Так разве ж так стреляют? Чуть выше надо брать, и левее, левее…
– Все очень просто, доктор. Лежу я поздно вечером с женщиной в постели, никого, кроме женщины, не трогаю, и вдруг, БУМ! БАХ! муж пришел.
– А! Значит, муж стрелял?
– Какой там! Слушайте дальше. Значит, лечу я с балкона, никого не трогаю, и вдруг, БУМ! БАХ! падаю на любимую собаку участкового милиционера.
– Ага, значит, участковый стрелял.
– Он, конечно, стрелял, но попасть ни разу не попал. Значит, бегу я себе голый по улице, бегу, никого не трогаю. И вдруг, БУМ! БАХ! слышу, сзади кто-то догоняет. Оказалось, маньяк-убийца на сексуальной почве.
– Неужели, он стрелял?
– Нет, этот всего лишь меня ласково душил. Хорошо, рядом рокеры на мотоциклах развлекаться ехали. Мы с этим маньяком три квартала от них убегали.
– Так эти, что ли, стреляли?
– Да что вы! Это же дети, шалуны. Правда, бедного маньяка насмерть все-таки задавили.
– Ну а вас-то когда, наконец, пристрелят?
– А вы слушайте. Значит, забегаю я, от греха, в коммерческий магазин, пытаюсь натянуть первые попавшиеся штаны и вдруг, БУМ! БАХ! выскакивает сторож…
– Стрелял?
– Нет, отстреливался. Потому как тут же за мной в магазин ворвались рэкетиры.
– Рэкетиры, значит, стреляли?
– Зачем им стрелять, они положили нас на живот и действовали паяльником. Хорошо, сторож перед смертью успел признаться, что я здесь ни при чем. Меня и отпустили. Вышел, и прямо на встречу красивая девушка из интуристовской гостиницы выходит. А я, как назло, одеться не успел. Она достает из сумочки пистолет и БУМ! БАХ!
– Попала?
– Попала, и не раз, только пистолет у нее был газовый, нервно-паралитического действия.
– Так кто же в вас, черт возьми, тогда дырку сделал?
– Значит, прихожу я под утро домой к жене, голый, с синей от побоев рожей, да еще под газом. Никого трогать не собираюсь, и тут, БУМ! БАХ! выскакивает тесть с двустволкой.
– Попал?
– Да…
– Ну наконец-то!
– Жене пыжом в зад.
– Слушайте, больной, я на вашем месте после этого пошел бы и застрелился.
– Так а что вы думаете, я здесь у вас лежу?
