Хохлушка вышла замуж за Узбека, Их женщины командуют везде ...
Хохлушка вышла замуж за Узбека,
Их женщины командуют везде.
Забыв права жены и человека
Решил узбек держать её в узде.
«Коль я приду, смотри на тюбетейку…» —
Сказал он ей — «Внимательно смотри!
Сползла налево, ты винца налей-ка,
И сердце своё на ночь отопри.
Любить тебя я буду дорогая,
Ночь эту не забудешь никогда!
А, если вправо, — берегись родная,
Со мною в дом пришла твоя беда!
Так отхожу тебя своею плетью:
Молить пощады будешь у меня.
Не сможешь скрыться за любовной сетью,
И станешь жить, судьбу свою кляня…»
Насмешливо хохлушка посмотрела,
И вкрадчиво так мужу говорит:
«Мужчина мой, единственный и смелый,
Судьбы моей любимый фаворит!
Когда придёшь, смотри на мои руки:
Коль на груди, готова я к любви,
А если в бок упёрты, словно луки,
И, бровь моя приблизилась к брови.
Неважно, как надета тюбетейка...
Сердита твоя очень канарейка,
Не знаю, как бы мягче-то сказать:
Мне попросту на это всё — плевать!»
Их женщины командуют везде.
Забыв права жены и человека
Решил узбек держать её в узде.
«Коль я приду, смотри на тюбетейку…» —
Сказал он ей — «Внимательно смотри!
Сползла налево, ты винца налей-ка,
И сердце своё на ночь отопри.
Любить тебя я буду дорогая,
Ночь эту не забудешь никогда!
А, если вправо, — берегись родная,
Со мною в дом пришла твоя беда!
Так отхожу тебя своею плетью:
Молить пощады будешь у меня.
Не сможешь скрыться за любовной сетью,
И станешь жить, судьбу свою кляня…»
Насмешливо хохлушка посмотрела,
И вкрадчиво так мужу говорит:
«Мужчина мой, единственный и смелый,
Судьбы моей любимый фаворит!
Когда придёшь, смотри на мои руки:
Коль на груди, готова я к любви,
А если в бок упёрты, словно луки,
И, бровь моя приблизилась к брови.
Неважно, как надета тюбетейка...
Сердита твоя очень канарейка,
Не знаю, как бы мягче-то сказать:
Мне попросту на это всё — плевать!»
