За кухонным уютненьким столиком ...

За кухонным уютненьким столиком, наливая в бокалы вино ты сидишь щас наверное с Толиком, на предмет совращения его. Или Вовка, старинный товарищ мой заскочив будто б на огонёк всё косится на бюст твой вылазящий, а тебе словно бы невдомёк. Рвется грудь из бюстгальтера мячиком и как будто бы и невзначай задеваешь ей бедного мальчика разливая заваренный чай. И вздымаются груди арбузные для него лишь, а не для меня Ты с либидо своим необузданным без соития не терпишь и дня! Говоришь с ним о Бродском, о Галиче обсуждаешь Мавроди арест, ощущая промокшим влагалищем в этой теме глубокий подтекст. Ты сидишь, полы сдвинув халатика крутишь пальцами левой ноги, а сергеи, андреи, маратики созерцают коленки твои. Намекнёшь (разгулялась фантазия), что без мужа уже восемь дней и начнутся, пардон, безобразия на кровати, вблизи, и под ней. С ним ты будешь такое выделывать! Он как раненный будет хрипеть. Лишь товарищам с крепкими нервами на такое возможно смотреть. Вот сижу у подъезда на холоде может тридцать минут, может час, пока ты с Николаями, с Вовами кувыркаешся в спальне у нас. Мне хотелось в сухое одеться бы я промок, селезёнка болит, но такая уж мы " Тиллигенция " как наш дворник про нас говорит Мы прослойка духовная, тонкая бить не можем людей по лицу обругать иль пощёчину звонкую дать зарвавшемуся подлецу. Ведь у нас, окрылённых поэтами, есть законов неписанных свод! И сижу, упираясь, поэтому я рогами в ночной небосвод.